# Главная
# События
# Галерея
# Об авторе
# Ссылки
# Контакты

Драматический театр Тихоокеанского флота очень подходит под определение «широко известный в узких кругах». Действительно, если для массового зрителя это название мало о чем говорит, то для истинных театралов Владивостока Драмтеатр ТОФ — наиболее интересный из ныне действующих в городе театров. Каждая премьера собирает аншлаг, вызывает оживленные дискуссии в прессе и в кулуарах, становится значимым событием культурной жизни Приморья. В прошлом году флотский театр стал дипломантом IV Международного фестиваля «Молодые театры России» (г. Омск), в этом — заявлен на Международный театральный форум «Золотой Витязь» (г. Москва). Ежегодно театр с нетерпением ждут в Хабаровске с традиционными сентябрьскими гастролями, где каждый спектакль проходит при переполненном зале. Тем более несправедливым кажется то, что в родном городе этот замечательный коллектив знаком далеко не всем. В данной статье мы постараемся закрыть это «белое пятно»: кратко расскажем об истории театра, теснейшим образом связанной с историей нашего города, и на примере разбора одного из спектаклей постараемся показать, как интересно и нестандартно, по-настоящему творчески работает флотский театр.

Драматический театр Тихоокеанского флота — это две истории. Первая началась в 1932 году, когда по инициативе начальника политуправления морских сил Дальнего Востока А. А. Булышкина при Владивостокском Доме Красной армии и флота был организован театральный коллектив. Возглавили театр начальник старший политрук И. М. Старков и режиссер Центрального Дома Красной армии А. И. Лавров, специально командированные во Владивосток.

Это была славная история, которой нынешние преемники того театра по праву гордятся. Поставлено много интересных спектаклей, в театре работали такие мастера сцены, как ученик А. Д. Дикого Я. С. Штейн, режиссер-педагог Киевского театрального института А. И. Лакшин, заслуженный артист РСФСР В. И. Москвин (сын знаменитого мхатовца И. М. Москвина), народный артист РСФСР профессор Б. М. Сушкевич, ученик В. Мейерхольда Н. Н. Буторин, будущий художественный руководитель Ленинградского Мьюзик-Холла И. Рахлин и другие.

В годы Великой Отечественной войны театр гастролирует по воинским частям и кораблям Тихоокеанского флота, а когда начинается война с Японией, коллектив, разделившись на фронтовые бригады, работает в действующей армии, участвует в освобождении Китая и Кореи.

В 1955 году распоряжением командования Драмтеатр ТОФ переводится в гарнизонный поселок Заветы Ильича на берегу Охотского моря. Теперь, спустя полвека, трудно выяснить истинные мотивы такого решения, однако приказ есть приказ, и театр покидает Владивосток.

Там, буквально на краю света, продолжалась полноценная работа. Театр не только многократно объездил с гастролями весь Дальний Восток, но даже побывал в Китае, Афганистане, ГДР и Чехословакии. Однако удаленность от культурных центров постепенно сыграла свою роль: к началу 90-х возникли серьезные кадровые проблемы. Когда в 1995 году командование решает вернуть театр обратно, во Владивосток переезжают службы, цеха… и НИ ОДНОГО актера. Драматическому театру Тихоокеанского флота предстояло родиться заново.

Так началась вторая история театра. Основу возрожденной труппы составил окончивший в 1996 году театральный факультет Дальневосточного института искусств курс заслуженного артиста России А. И. Запорожца. За свою короткую пока историю театр выпустил более 30 спектаклей, самые яркие из них — «Квадратура круга» В. Катаева, «А зори здесь тихие» Б. Васильева, «Билокси-блюз» Н. Саймона, «Таланты и поклонники» А. Островского, «Двенадцатая ночь» У. Шекспира, «Женщины в народном собрании» Аристофана, «Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого, «Сашка» В. Кондратьева, «Чморик» В. Жеребцова, «Прощай, конферансье!» Г. Горина. С 2004 года художественным руководителем театра является молодой талантливый режиссер Станислав Мальцев. Абсолютное большинство творческих успехов театра нового поколения — на его счету.

Одной из наиболее удачных работ Драмтеатра ТОФ справедливо считается и спектакль «Страсти по Журдену», материал которого представляет собой сложное соединение двух пьес: комедии Ж.-Б. Мольера «Мещанин во дворянстве» и пьесы-мольерианы М. Булгакова «Полоумный Журден» (режиссер-постановщик Станислав Мальцев, художник-постановщик Лада Смирнова, премьера состоялась в 2002 году). Рассмотреть этот спектакль подробнее нам тем более интересно, что нечасто местные театры идут на подобные творческие эксперименты.

Подводя итоги театрального сезона 2001-2002 годов, критики практически единогласно признали спектакль «Страсти по Журдену» достойным высоких оценок: Галина Островская выделила его «на бесконечном комедийном фоне» театрального искусства Владивостока («Страсти по зарубежной комедии» — «Владивосток», 7 июня 2002 года), Ольга Великанова назвала «самым лучшим спектаклем театра Тихоокеанского флота в сезоне 2001-2002 гг.» («Театры и зрители обрели друг друга» — «Конкурент», 25-30 июня 2002 года).

Обе пьесы — и «Мещанин во дворянстве», и «Полоумный Журден» — не забыты современными театрами России, что говорит о популярности героя и об актуальности самой темы. Думается, нет необходимости пересказывать содержание общеизвестных шедевров мировой классики, поэтому мы рассмотрим то, как данный материал интерпретируется в постановке Драмтеатра ТОФ.

«В комедии «Мещанин во дворянстве» разоблачается тщеславие, связанное с определенной социальной средой и эпохой. Историческая эпоха умерла, дворянство, стимулировавшее тщеславие Журдена, умерло, и часть актуальности пьесы отмерла вместе с ними. Но тщеславие еще осталось — значит, сатирический образ актуален», — писал известный исследователь зарубежной литературы В. Р. Гриб в своем исследовании, посвященном творчеству Мольера, еще в первой половине XX века. Об актуальности темы сегодня говорит В. Денисов в своей рецензии на спектакль «Страсти по Журдену»: «И если у Мольера был выведен буржуа Журден, помешавшийся на мысли стать аристократом и войти в высший свет, а у Булгакова виделся новоявленный буржуйчик, поднявший голову во времена нэпа, то в спектакле С. В. Мальцева Журден воспринимается как новый русский в период нынешней капитализации России» («Страсти по Мольеру или по Булгакову?» — «Утро России», 18 декабря 2003 года). Во все времена находятся желающие войти в круг аристократии, как бы она ни называла себя, однако, по меткому замечанию Ортеги-и-Гассета, «в немыслимом водовороте масс никого не обманет и не сойдет за аристократизм легкая гримаска версальского щеголя».

В основе спектакля «Страсти по Журдену» лежит текст комедии Мольера «Мещанин во дворянстве». В ней режиссер увидел карнавальный амбивалентный смех — и сатиру, и юмор одновременно. Карнавальная природа мольеровских комедий сказывается в приемах создания комического, унаследованных комедиографом большей частью от итальянской комедии дель арте и французского площадного фарса. Это прием повтора, прием параллелизма, прием подражания, переодевания, путаницы, нелепицы, ловушки и др. Однако главная карнавальная традиция Мольера (приемы — это всего лишь средство) заключается в самой природе народной смеховой культуры, в т.н. карнавальном мироощущении. Носителями этого мироощущения в комедиях Мольера являются слуги — герои, ведущие борьбу с насилием над естеством, разумно следующие своей природе.

Режиссер спектакля «Страсти по Журдену», беря за основу театральной постановки комедию Мольера, несколько преобразовывает ее: подвергает сокращениям, которые приводят к ослаблению связи произведения с карнавальными традициями.

В первом действии спектакля Журден предстает как герой мольеровский, сатирический, потому что ослабление связи с карнавальным смехом приводит к обнажению сатирического начала. Максим Клушин (исполнитель роли Журдена) представляет типа высокомерного, грубого, чрезвычайно самоуверенного, весьма напоминающего многих современных нуворишей.

Текст комедии Булгакова «Полоумный Журден» вводится в спектакль во втором действии и начинает доминировать в кульминации. Наблюдение над текстом булгаковской пьесы-мольерианы показывает, что Булгаков концентрирует мольеровские приемы: там, где Мольер использует один прием, Булгаков — сразу несколько, при этом зачастую повторяет один и тот же прием в разных вариациях, создавая необходимое напряжение и динамику действия.

Основная тональность пьесы-мольерианы — юмористическая, потому что концентрация смешного приводит к смягчению сатирического начала мольеровского карнавального смеха, в результате чего выделяется юмор. Пафос комедии «Полоумный Журден» в значительной мере определяется мольеровскими традициями и отголосками карнавальной культуры.

Юмористическое начало мольеровского смеха Булгаков использует для создания общечеловеческих типов, потому что юмор — смех объединяющий. Общечеловеческая черта главного героя Журдена, которая вызывает у зрителя симпатии к нему, — его почти детская доверчивость.

Соединяя в одной постановке комедии Мольера и Булгакова, режиссер С. В. Мальцев показывает образ Журдена развивающимся (в отличие от образа мольеровского героя): если в первом действии это сатирический герой, то во втором действии, когда в спектакль вводится текст булгаковской комедии, уже юмористический: в поведении Журдена все более явно сквозит наивность (которой умело пользуется граф Дорант — исп. Сергей Кашуцкий); в общении с утонченной маркизой Дорименой (исп. Татьяна Зарюта) обнаруживается его полная беспомощность в правилах этикета, а в глазах служанки Николь (исп. Юлианна Белаш) он и вовсе выглядит совершенным глупцом.

Пафос спектакля также не остается неизменным: сатирический пафос мольеровской комедии (сатирическим он становится за счет ослабления карнавальной природы) сменяется юмористическим пафосом булгаковской пьесы-мольерианы. Режиссеру было важно вызвать сочувственное отношение к Журдену, юмористическую оценку происходящего, и для этого во втором акте спектакля он использовал пьесу Булгакова с ее выраженным юмористическим началом.

Финал спектакля отличен от финалов обеих пьес. В отличие от комедии Мольера спектакль не завершается всеобщим ликованием и торжеством. В отличие от пьесы-мольерианы Булгакова спектакль не завершается закрытием занавеса и выходным маршем, обозначающим конец репетиции. Финал спектакля остается открытым. Журден переживает настоящую драму — теряет не только мечту, но и доверие к людям. Он понимает (в отличие от мольеровского героя), что мир, о котором мечтал, навсегда останется для него закрытым. Истинное потрясение возвышает Журдена над другими персонажами. О дальнейшей его судьбе мы можем только догадываться, допуская как духовный рост героя, так и возможное озлобление, даже человеконенавистничество.

Жанр спектакля — трагикомедия. В нем мы наблюдаем равноправие драматической и комической тональности.

Режиссер спектакля сводит условности мольеровской комедии к минимуму, насколько это возможно без нанесения ущерба тексту, потому что условность комедии «Мещанин во дворянстве» была предопределена ее эпохой. В задачи режиссера не входила задача воплотить на сцене мольеровский театр (такая задача стояла перед Булгаковым, когда он создавал свою пьесу-мольериану, и он ее успешно выполнил). Режиссер стремился сделать спектакль «Страсти по Журдену» актуальным для современной публики.

С. В. Мальцев интерпретирует комедию Мольера таким образом, что она становится понятной сегодняшнему зрителю. Журден воспринимается как современный нувориш (в то же время зритель видит, что данный типаж является вечным и общечеловеческим). Кроме образа Журдена осовремениваются образы его жены (исп. Светлана Кустова) и дочери. Люсиль (исп. Александра Пряха) больше напоминает капризную дочь богатых родителей, чем благородную, беспрекословно послушную героиню мольеровской комедии. Круг аристократии, в который так желал войти Журден, напоминает нынешнюю богему, презирающую и отвергающую его, необразованного, не талантливого «чужака», со свойственным ей снобизмом. Слуги Ковьель (исп. Вадим Зарюта) и Николь, герои, в которых в комедии «Мещанин во дворянстве» наиболее отчетливо прослеживаются карнавальные традиции и заключается идеал Мольера, унаследованный им от эпохи Возрождения, в спектакле утрачивают свое основное значение и отходят на второй план, оказываясь не востребованными иной эпохой.

Спектакль «Страсти по Журдену» являет собой пример решения сложной задачи: с одной стороны, театр представляет классическое произведение, находя в нем вечные темы и мотивы, а значит, актуальные и сегодня, то есть приближает современного зрителя к давно минувшей эпохе, с другой стороны — помогает понять зрителю свое время при помощи классики. В том, пожалуй, и заключается главное назначение постановок классических произведений на сценах современных театров, чтобы при помощи классики помочь зрителю увидеть суть проблем современности и чтобы при помощи современности давать возможность понять и по достоинству оценить наследие классической литературы.