Я получил эту роль, Мне выпал счастливый билет… Юрий Шевчук
Не раз приходилось слышать, что вот мы счастливые такие, потому что можем позволить себе заниматься тем, чем хотим. С одной стороны, да. С другой — и не скажешь, что корректура, например, была мечтой моей жизни. Не можешь заниматься тем делом, каким хотел, а можешь полюбить то дело, которым занимаешься, — думаю, так вернее. Как всегда, решающую роль играет твое отношение — не важно, к чему именно, применимо ко всему. Живешь с «бедой», «со всем этим», но улыбаешься, так тебе еще и завидуют — счастливый, мол (конечно, смех — это счастье, даже нервный, даже «эти твои улыбочки»). А иногда как раскидаешь по полочкам «все это», так впору антидепрессантами обкалываться. Юмор спасает.
Твое имя
Посвящается Янке
Мы в одной лодке, а та с пробитым дном.
Соленою водою забрызгана ладонь.
Еще одна песня как выстрел в потолок,
А чтобы двигаться, требуется ток.
Никто не поверит, никто не поймет.
Кто-то опять решает за всех.
Лодка наша попадет в водоворот,
А я опять все переведу в голый смех.
Еще немного трудов и немного терпенья –
Я все буду видеть с чужих точек зренья.
Но мне дороже мой идеал:
Ничего не имел – ничего не терял.
Ах это имя похоже на мат.
А твое имя так похоже на мат,
А твое имя ой как похоже на мат,
А мое имя похоже на матрас для вас.
фото А. Яковлевой
фото А. Яковлевой
Помню, Лиля однажды пришла, хмурая такая, и говорит: «Кажется, наше название нравится только нам с тобой». Действительно, сколько уже существуем, постоянно кто-то ворчит насчет названия. Коля вообще не упускает случая напомнить, что он — наш сессионный музыкант, потому что не желает быть постоянным участником группы с таким названием (да ладно, как ни называй себя, лишь бы стучал). Обычно парирую предложением придумать что-нибудь лучше. Мера эффективная — не могут. Один только раз чуть не убедили переименоваться из «Пепел Збей» — в «Сучье молоко»…
Группа вообще складывалась забавно. Каждое значимое знакомство — шаг на историческом пути команды — было поистине судьбоносным. Со случайными людьми (если такие вообще могут быть) так не знакомятся.
фото С. Патлаха
фото С. Патлаха
Сбей пепел
Когда я шла к тебе,
Я даже камешки не пинала,
Боясь поцарапать до блеска
Начищенные ботинки.
Я бы сорвалась и катилась, катилась,
Если б не боялась стать упреком
Тебе, для кого я обратилась
Полунавязчивым полуребенком.
Песочные часы – твоя сигарета.
Осыпается моя надежда.
Стряхиваешь ее, будто пепел.
Сбей пепел!
Мы оказались сильнее,
Чем сами того ожидали.
И, может быть, даже не наврали
В различного рода признаньях.
Счастливы лишь капли дождя:
Целуют твое лицо.
Мне бы так…
фото С. Патлаха
фото А. Яковлевой
фото Э. Левицкой
фото И. Алтуховой
И все равно от Янки никуда не денешься: что бы ты ни пел, как бы ты ни пел — «Янковские напевы» — и все. Пожалуй, нет дыма без огня. И это не худший вариант, надо сказать. Не «Ночные снайперы», и то слава Богу.
фото Э. Левицкой
фото Э. Левицкой
Саша приехал поздно, часу в первом ночи. А Коля играл в это время на гитаре и губной гармошке. Саша с ходу: «А ребенок где?» — «Как где? Спит…» Естественная среда, называется.
фото Н. Пинчука
фото Н. Пинчука
фото Н. Пинчука
фото Л. Иевлевой
фото Н. Пинчука
Чем отличается музыкальный коллектив от любого другого, так это тем, что здесь «наезжают» друг на друга чаще. Резче, ударнее. Экспрессивнее. Если игра «расползается», то сразу же ищутся и — главное — находятся виноватые. Конечно, это может относиться к любому творческому коллективу (да и не только творческому), но музыка, на мой взгляд, наиболее живой процесс (забавное сравнение — «живее — мертвее»), потому что здесь не надо ждать результата, как-то: выхода газеты, премьеры спектакля и т.п. Все играют и сразу слышат: промазал — сразу бах! — и по башке. И юмор не спасет.
фото Л. Иевлевой
А спасал нас в свое время наш скрипач Крот. Видимо, будучи профессиональным психиатром (!), знал, хотя, конечно, больше чувствовал — и в самый напряженный момент мог так спокойно сказать: «А может, чаю?» Все сразу добрели и пили чай. С плюшками.
